Сорок дней спустя [litres] - Алексей Доронин

Звездец. Меньше недели в городе, а уже две жизни на его совести. В душе от этой мысли было ни жарко ни холодно, но разум вопил. Было тошно от того, насколько естественным показалось желание догнать малолетнего стрелка и добить.

«Я люблю смотреть, как умирают дети», – говорил Маяковский. «Но поэт-то рисовался, фрондировал. А Тот наверху, за черными облаками, любит на самом деле», – думал Саша. Только слово «дети» надо понимать в широком смысле. Глупые и злобные дети планеты Земля.

И «осу» с лазерным целеуказателем, и ножик он забрал как законные трофеи.

В поисках нового укрытия он долго брел по городу, уходя все дальше к западу, в сторону 10-го микрорайона.

Нет, Тырган не был вымершим. Как нарочно, отовсюду, где можно было спрятаться, Данилов слышал голоса… Наконец после двухчасовых поисков, за время которых он чуть не отморозил большие пальцы ног, Саша, пройдя мимо кирпичных руин двух банков на проспекте Строителей, вышел к остову шестиэтажной городской поликлиники. По сравнению с помещениями «Эвридики» ее подвал был форменным лабиринтом. Людьми в пределах полукилометра не пахло. Вроде бы здесь можно спать спокойно.

В этот день, несмотря на боль в груди, он не усидел на месте. И, вместо того чтобы залечивать раны, отправился в разведку.

И почти сразу удача ему улыбнулась. Он, можно сказать, открыл кафе.

Крохотная забегаловка находилась здесь же, на проспекте Строителей, ниже уровня земли, в полуподвале панельной пятиэтажки. Взрывная волна разметала здание до фундамента, и только чудом оно не погребло под своими обломками это бесценное сокровище.

Здесь Данилов нашел в куче обломков почти нетронутую вывеску, торчавшую из снега, тут же вспомнил и начал самозабвенно копать. «По счастью», удар был настолько силен, что даже железобетонные плиты разорвало на куски. И он рыл как пес, отбрасывая в стороны обломки бетона и скрученные в спираль арматурины, нюхом чуя – внизу ждет добыча.

Мегатонного моноблока хватило бы, чтоб уничтожить Москву в пределах МКАД. Здесь же взрыв в основном без пользы вспахал окрестные леса и болота. Чем не повод для гордости за родной город?

Счетчик показал 40 миллирентген в час. Этот совсем не полезный для здоровья уровень радиации Данилов теперь воспринимал как норму.

В бедном воображении владельцев железная дверь со штурвалом ассоциировалась только с кораблем, поэтому и называлось кафе «Кильватер». Что касается Саши, оно и раньше напоминало ему только бомбоубежище. Там даже мобильные не ловили.

А у бомбоубежища должен быть запасной выход и не где-нибудь, а за пределами зоны образования завалов. Раньше он не задумывался о назначении этой бетонной тумбы с решеткой в пяти метрах от здания. Думал, канализация или теплоцентраль. А теперь решил проверить возникшую догадку.

Люк весил почти десять кило, но снялся легко, не приржавел и не примерз. Вниз уходила железная лестница. Александр поторопился, ухватился за первую перекладину рукой без варежки – и разразился проклятьями, чуть не оставив на перекладине всю кожу с ладони. Спустившись – высота была в два Сашиных роста, – он огляделся. Точно не теплоцентраль. Крохотная площадка и короткий коридор, заканчивающийся кирпичным тупичком.

Кладка выглядела свежей. Данилов прикинул: если в два кирпича, то он потратит неоправданно много времени и сил. А если в один, то стоит попытаться.

Во втором по счету гараже во дворе он нашел молот. После первого же удара стена дрогнула. Похоже, все-таки в один кирпич.

На то, чтобы пробить кладку, ушло десять минут, но сделать дыру, в которую он смог бы пролезть, Саше удалось только за полтора часа. Пригнув голову, он протиснулся в пролом. И сплюнул от досады. Перед ним была стальная дверь без ручки и без единого зазора. Еще бы хозяину не бояться воров с этой стороны… Почти не веря в удачу, Данилов все же толкнул ее. И дверь приоткрылась.

В узкий просвет он увидел коробки, ящики, стеллажи… И заледеневших мертвецов. Для посетителей кафе их было слишком много. Наверно, когда все началось, люди кинулись сюда… Сколько продуктов можно найти в кафешке, если откинуть то, что испортилось за два месяца? Через секунду в нос ударила такая вонь, что у него закружилась голова. Судя по положению тел, погибли люди не от голода. А значит, ничего не тронули… И похоже, даже не от удушья. Иначе бы не улеглись вповалку. Наверняка бывшее убежище не было герметичным, и они погибли на месте, когда раскаленный воздух выжег им легкие.

Он вылез, шатаясь и с трудом сдерживая рвоту. Тут нужен противогаз, блин.

Данилов размышлял над извечным вопросом «Что делать?», когда услышал шаги и голоса. В свете чужих фонарей на снегу заколыхались длинные тени.

Скатившись вниз с пригорка, Александр прижался спиной к сгоревшей «газели» и замер. Вроде бы никто не гонится, некому. К тому времени, когда из-за снежного бугра появились двое, он уже слился с ландшафтом.

Голоса показались странными. Он вначале подумал, что снег и руины искажают звуки. Но нет. Чирикающая, богатая мелодикой речь могла принадлежать только одной языковой группе.

Неужели экспедиционный корпус НОАК забрался аж сюда? Разум отмел эту мысль. Конечно, у соседей большие батальоны, но Кемеровская область не была перспективной целью для оккупации. Это просто китайцы или вьетнамцы с одного из рынков. Их тут было немало, хоть и меньше, чем на Дальнем Востоке.

Тени замерли, голоса стихли. Заметили! Бегут сюда, что-то кричат друг другу.

Остановились. Потеряли след. Хуже всего то, что узкоглазые могут увидеть его раскопки. И тогда, если не бараны, найдут кафе.

Вот подошел еще один. Данилов заскрипел зубами от злости. За себя он не боялся, знал, что успеет убежать. Жалко было пролитого пота. И надежды разжиться едой опять потерпели крах.

Какой бы нации ни были пришельцы, они получат в универсальной мировой валюте.

Первый спустился в люк, двое полезли следом. Послышались радостные возгласы, которые быстро сменились руганью. Мародеры тут же все выскочили, толкаясь и отплевываясь.

Начали совещаться, зачирикали на все лады. Данилов следил и слушал с растущим интересом. Противогазы они не нашли, но как-то защитить органы дыхания марлей и шарфами сумели. И, только обмотав рожи, полезли обратно.

Разумнее всего было ретироваться, добыча все равно потеряна. Но мысли о том, чтоб просто уйти подальше, у Данилова не возникло. Хватит, отбегался. Сукины дети. Он первый нашел это сокровище, а его прогнали как собаку. Ничего, забирайтесь вниз, будет вам персональный газенваген.

Стараясь не шуметь, Саша вернул люк на место. И с методичностью маньяка стал таскать куски железобетона, укладывать их на чугунную крышку люка.

Через пять минут, когда по крышке снизу застучали, на ней уже лежал груз в полцентнера. Данилов перевел дыхание и посмотрел на красные обветренные руки. От холода пальцы покрылись трещинками, которые к вечеру начнут кровоточить. Чтоб работа шла быстрее, он снял варежки. Но на душе было легко. В конце концов, это его город.

– Рест ин пис, сволочи.

Может, их хватятся товарищи. А может, они сумеют открыть изнутри входную дверь или сдвинуть крышку… Данилов не был расистом. Окажись на их месте славяне, он поступил бы точно так же.

Глава 4. Атака

Проклятый город… Ставь ударение хоть на первый, хоть на второй слог, не ошибешься. Зачем он сюда пришел? Он много знал про природу человеческую и не нуждался в доказательствах. Так зачем? Разве что для того, чтоб открыть новые стороны собственного характера. Например, способность перешагивать через трупы, как через порог.

После «Кильватера» удача отвернулась. Два дня поисков не принесли ничего. Руины домов были обысканы выжившими горожанами настолько тщательно, что найти там можно было разве что чудом завалявшуюся банку консервов. Он и нашел – две. Зато во время поисков растянул сухожилие и несколько раз спасался бегством от местных.

Запас продуктов таял. Какие уж тут три месяца… Он уже отчаялся, но однажды до него донесся грохот выстрелов, быстро переросший в настоящую канонаду.

Такого Данилов еще не слышал… разве что в Коченево. Перед супермаркетом, превращенным в точку раздачи продуктов. Там стрелял пулемет с бэтээра. Как бишь его?.. ПТВК?

Перестрелки в городе не были редкостью. За эту неделю он трижды слышал пальбу. Но все они были краткими, как будто спорщики быстро решали свои вопросы и расходились… Ну или оставались в снегу навсегда.

А тут долбили долго, точно пускали на ветер сотни тысяч рублей дурацкого новогоднего фейерверка.

Но это еще не все. На улицах, покрытых толщей снега, началось движение. Не автомобильное, конечно, – пешее, однако Данилов никогда бы не подумал, что уничтоженный город может приютить столько людей.